Полночная жара - Страница 17

Эндрю уселся на стул и подумал, что эта девушка сейчас слишком возбуждена, чтобы вести шутливую перепалку. Он с удовольствием наблюдал, как она быстро и легко управлялась с приготовлением ужина. Движения ее были точными и грациозными. Даже занимаясь резкой салата или ставя на плиту кастрюлю, Бриджет смотрелась великолепно.

– Вижу, вы любите готовить, – сказал он.

– Люблю. Я часто занимаюсь этим сама. Мы с Надин договорились: она убирает и гладит, а я вожусь у плиты. Идеальное распределение обязанностей. Главное, никому не в тягость.

– Я думаю, Надин особенно довольна, – улыбнулся Эндрю, беря из шкафа два тонких хрустальных бокала и наполняя их из кувшина водой со льдом. – Талая вода. Что-нибудь еще?

– В кладовой есть содовая. Если хотите, откройте вон ту дверь. Я могла бы предложить вина. Но мне нужна ясная голова. Если я выпью хотя бы глоток, то расслаблюсь, и у меня начнется истерика.

Десять минут спустя они уже сидели за столом. Эндрю просто тонул в захлестывающих его потоках любви. Ростбиф был необычайно нежен, соус из белых грибов отлично оттенял его вкус, картофельное пюре таяло во рту. Что может быть лучше еды, вкусно приготовленной прелестной женщиной! – подумал он и спросил:

– Если это остатки вчерашнего ужина, то скажите, какой подвиг я должен совершить, чтобы попасть к вам на воскресный обед?

– Ну, убейте всех моих врагов, – пошутила она и ответила серьезно: – Рада, что вам понравилась моя стряпня.

Ей было приятно, что он похвалил ее. Господи, как мало нужно, чтобы почувствовать себя счастливой! Влюбленные глаза мужчины, пара приятных слов, искренняя похвала твоих достоинств и вот уже «Эндрю, я ваша навеки». Все это пронеслось в ее голове в долю секунды. Так, стоп, надо взять себя в руки, тут же подумала она и сказала:

– Что ж, поскольку ужин закончен, пойдемте, я покажу вам письма, ради которых вы, собственно, и пришли сюда.

– А я думал, мы займемся мытьем посуды. – Ему явно не хотелось уходить из кухни. – Вы же говорили, что любите тут возиться.

– Нет, уважаемый мистер Боттомли. Не до такой уж степени. Я бы сказала, что меня именно эта возня не раздражает. Никто не любит мыть посуду и чистить столовое серебро. – Бриджет засмеялась. – Но если вы настаиваете, мы можем попробовать. В следующий раз я постараюсь, чтобы грязной посуды было побольше. Например, после воскресного обеда.

Эндрю собрал со стола тарелки и направился к мойке. Он с удивлением осознал, что готов делать все, что угодно, лишь бы подольше находиться рядом с Бриджет Винсен. И еще у него мелькнула вдруг мысль о собственном доме, о детской комнате, в которой после ужина будут спать его малыши, и о Бриджет… Он посмотрел на нее с безмолвной благодарностью, вызванной внезапно посетившими его приятными чувствами. Девушка склонилась над раковиной и мыла тарелки, которые под ее руками тут же становились белыми, сияя чистотой. Он мог бы смотреть на это долго. Каждый день, всю жизнь…

Бриджет вытерла последнюю тарелку, аккуратно повесила полотенце и спросила:

– Теперь мы можем приступить к делу? Пойдемте в гостиную.

– Ну, хорошо. Кстати, вы так и не сказали мне, что же было в том, первом конверте?

– А вы и не спрашивали, – ответила она и вышла из кухни.

– Мне казалось, вы были слишком взволнованы, чтобы говорить об этом. Я боялся, что если начну давить на вас, то вы решите вообще отказаться от моих услуг и от встреч со мною. А этого-то мне хотелось меньше всего. Думаю, что сейчас настал подходящий момент, не так ли?

Бриджет споткнулась о край персидского ковра, виновато улыбнулась и продолжила путь. В гостиной она достала из портфеля злополучные конверты, вручила их Эндрю и опустилась в большое кожаное кресло. Он сел в такое же напротив. Вся мебель в ее жилище, похоже, была верна не одному поколению и являлась олицетворением домашнего покоя. Прикасаться к любой вещи здесь было так же приятно, как надевать любимые комнатные тапочки после долгого рабочего дня.

– Великолепная комната, – заметил он, раскладывая содержимое конверта на коленях. – А камин действует?

– Конечно, хотите, я разожгу его?

Хотел ли он видеть блики огня на лице Бриджет? Сейчас это был предел мечтаний!

– Давайте, я сам займусь им.

– Займитесь, – улыбнулась она.

Он разжигал огонь в камине, не догадываясь о том, какой пожар уже устроил в ее сердце. Да и у него оно пылало все сильнее с каждой минутой. Казалось, этот огонь способен охватить все вокруг. Неужели она не видит этого? Вскоре в камине запылали дрова.

– Как в сказке, – нежно сказала Бриджет.

Отсвет огня преобразил комнату и создал интимную обстановку. Эндрю чувствовал, что должен взять себя в руки, иначе невозможно будет работать. Да и мог ли он позволить себе что-то, когда она так встревожена из-за этих проклятых бумаг?

– Пожалуйста, камин пылает, – сказал он, возвращаясь в кресло и вздыхая. – Жаль, что мы не можем сжечь в нем все эти бумаги и уничтожить заодно все недоразумения, подозрения, страхи.

– Но мы же именно этим и должны заниматься! – напомнила ему Бриджет.

– Красивая женщина, отличный повар, да еще и логик! Это уже слишком! – усмехнулся Эндрю и принялся читать бумаги. – Ничего себе, – наконец пробормотал он, просмотрев все страницы, и поднял глаза. – Вы понимаете, что это?

– Думаю, что да, – кивнула она. – Это материалы к законопроекту, который предполагает введение налоговых льгот для некоторых отраслей промышленности.

– Именно. Но это документы, которые до поры до времени должны храниться за семью печатями. То есть о них могут знать только специалисты-разработчики, глава правительства, в общем, довольно узкий круг лиц. Содержание нужно долго проверять, анализируя возможные последствия принятия такого закона для экономики страны, а может быть, и мировой экономической политики. Промышленники, узнай они об этих бумагах, просто скупили бы голоса избирателей в нынешней предвыборной кампании и привели к власти того, кто заинтересован в разработке данного законопроекта. А потом, естественно, предъявили бы ему счет.